– В песнях лесных эльфов о них говорится, но я никогда их не видел, – сказал Леголас.
– Нет, – так же тихо ответил маг. – У нас есть немного времени, его нельзя упускать. Враг, конечно, думает, что камень в Ортханке: с чего бы ему думать иначе? Значит, он считает, что невысоклик в плену у Сарумана. Пока еще он поймет, что ошибся... Этим-то временем мы и должны воспользоваться. Мы и так слишком медлили. Окрестности Скальбурга – не такое место, чтобы здесь задерживаться. Я сейчас уеду и возьму с собой Перегрина. Это будет для него полезнее, чем воровать волшебные камни.
– Почти полюбил лес! Вот это славно! Очень любезно с вашей стороны, – произнес странный голос. – Повернитесь-ка и дайте взглянуть на ваши лица. Похоже, вы мне не очень-то нравитесь, но не будем спешить. Повернитесь!
Около полуночи на поляне все спали. Все, кроме охраны и Пина. Его мучило любопытство. Тогда, в Мории, именно оно заставило его бросить камень в колодец, теперь ему не давал покоя таинственный хрустальный шар, отнятый у него Гэндальфом. Пин так ворочался на своем ложе из сухих листьев и травы, что разбудил товарища.
– Смеагорл должен принимать все, что дают, – ответил Горлум, – а такое прозвание дал ему добрый Сэм, который все знает.
– Плохо дело, – сказал Горбаг. – Наши Безмолвные Стражи тоже забеспокоились, только дня два-три тому назад. Но мне никто ничего не приказывал. Сказали это оттого, что Верхний назгул отправился на войну. А теперь наверху не обращают на нас внимания.