– И поскорее, – отозвался шепотом Сэм. Здесь есть что-то похуже Горлума. Я чувствую чей-то взгляд.
– Только-то, – фыркнул Леголас. – У меня не меньше двадцати. – Двадцать один, – заявил Гимли после того, как они отбили нападение на ворота.
– Так! – произнес Фарамир. – Я хотел бы узнать о нем больше. То, что касается Боромира касается и меня. В хрониках сказано, что Исилдур погиб от стрелы орка. Но стрела – дело обычное, вряд ли ее можно назвать проклятьем... Эта вещь, может, быть она у вас? Она скрыта, сказали вы, так не потому ли, что вы предпочли скрыть ее?
Хоббиты издали в отчаянии взирали на эту жуткую преграду. Настал день и бледное солнце поднялось над голыми скалами Черных Гор. Вдруг раздался звук медных труб: начавшись на сторожевых башнях он был подхвачен множеством других труб и рожков, и наконец, издали мощно откликнулись трубы и барабаны в самом Барад-Дуре, Черной Крепости. Для Мордора начался еще один день страха и тяжкого труда; дневная стража, сверкая оружием, сменила ночную, скрывшуюся в своих подземельях.
– Но почему же он уплыл, не сказав ни слова? – недоумевал Гимли. – Это странный поступок!
Сэм вздрогнул, догадавшись, зачем Горлум хотел достать лица мертвецов.