– Увы! – ответил Фродо.– Я видел, как он упал в огонь.
Фарамир улыбнулся. – Вы хитрец, Сэм. Хоть похвала из достойных уст – лучшая похвала, но меня хвалить не за что. Мне не пришлось бороться с собой. У меня не было ни соблазна, ни желания поступить иначе.
– Как Лихолесье на севере? – спросил Мерри.
Дорога шла вдоль Изена. Поднявшийся было ночью туман разогнало холодным ветром. Почти полная луна встала на востоке и на долину лилось золотистое сияние. Наконец, холмы кончились, перед всадниками открылась обширная серая равнина.
– Кажется, да, – ответил Фродо. – Но их кони видят, а эти, крылатые, на которых они летают теперь, они могут быть зорче всех остальных. Они словно разыскивают что-то. Боюсь, Враг настороже.
Он отвел хоббитов в один из закоулков пещеры, где было устроено подобие постели. Тем временем воины в пещере хлопотали, сноровисто расставляя разборные столы и посуду. Утварь была простая, без украшений, но изящная и добротная: тарелки, чаши, блюда, из обливной глины или из самшитового дерева. Перед скамьей Фарамира стоял на столе серебряный кубок. Фарамир обходил своих людей, негромко расспрашивая входящих. Некоторые возвращались после преследования южан, другие, осматривавшие дорогу вернулись позже. Они не видели врагов, не видели даже орков-лазутчиков.