Артиса Гейри, несмотря на протесты Халега и некоторых других воинов, побывавших с ним в бою, отправили на каторгу на Эйгенские болота, как и других пленных пиратов. Сорейн объяснил свое решение тем, что остальные люди не поняли бы снисхождения к бывшему пиратскому вожаку, но дал слово ходатайствовать о его скорейшем освобождении от своего имени и под свою ответственность.
Когда Ирион очухался после прохода Кольца Богов, первое время казалось, что ничего не изменилось. Если не было дел, юноша мог часами в задумчивости сидеть на песке, выбирая из него ракушки и раскладывая их в какие-то непонятные фигуры. При этом он что-то нашептывал себе под нос. Заметив такое в первые несколько раз, Сиглан стал опасаться, что парень повредился в уме после перенесенных испытаний, хотя в остальном Ирион вел себя вполне здраво.
Он прошел не так уж много, когда услышал вдали человеческие голоса, и направился на их звук. Приблизившись к источнику звуков, Ирион замедлил движение, человеческие голоса ругались между собой, что было понятно без слов. Однако искать других людей времени не оставалось — начинало смеркаться. Несколько раз споткнувшись, что вызвало острую боль в вывихнутой лодыжке, юноша вышел на источник голосов.
— Никак, — ответил ему разведчик. — Я сделал то, что мог. — Потом добавил: — Хотя нам все же интересно, почему на ваши поиски было послано столько егерских патрулей? Возможно, тонкости вашей истории — не мое дело, но хотелось бы прояснить ситуацию, чтобы принять надлежащие меры безопасности.
— Все. Пока свободен, но никуда не уходи, может, ты мне еще потребуешься, если нужны будут пояснения. — С этими словами он отослал слугу.
Юноша хотел отложить поездку на утро, но карайна сказала, что дело срочное. Поэтому, заскочив в домик только за упряжью, они направились куда-то в сгущавшихся сумерках.