Я достал еще одну стрелу, зажал ее зубами, поднялся, вышагнул из-за дерева. Никого. Дикие поодиночке не нападают, сразу стаей. Если стаей, то убежать тяжело.
Сейчас у меня вот вниз. Качусь по ступенькам, подпрыгиваю, как бильярдный шарик, стукаюсь лбом — бум, бум, бум, шишки сводить не успеваю, жаб не хватает. На самом деле, очень на лестницу походит. И ступеньки, то есть неудачи, следуют одна за одной, никак не могут остановиться. Видимо, крепко зацепил Невезенье. Горе-Злосчастье, оно бородатое, Кручина зеленая, ну ее.
Тварь остановилась, тряханула своим хоботом, огляделась. Я вжался в кочки посильнее, не в кочки уже, а в землю. Тварь меня не заметила. Она шагнула к березе и прикрепила к ней трос, а сама принялась спускаться к реке.
Нет, это не наша все-таки машина. Я глядел на машину и видел теперь, что она не наша. Не наших размеров. Она сделана под этих, под тварей. Под их рост.
— Ты предлагаешь так умереть? — спросил с иронией отец.
Я открыл глаза, не глядя вверх, разумеется.