Глаза Лаэрии закрылись, и Сорейн почувствовал, что ее больше нет. Он закрыл лицо руками и просидел так неизвестно сколько, в полузабытьи. К утру граф очнулся и, приказав слугам готовить тело к морскому погребению, сам ушел на берег моря.
Халег рано пристрастился к военным играм и мог вести сражения со сверстниками с утра до ночи. Заметив это, старый десятник Бирен стал понемногу учить мальчишку настоящим военным премудростям вместе с его старшим братом.
— Сован-непутевый несчастий на свою голову ищет, — послышался бабий голос.
«Узкий корабль с высокими мачтами вошел в один из безымянных фьордов и бросил якоря. С его борта сошли на прибрежную гальку высокие мужчины в серых плащах, с длинными узкими мечами. Они сразу повели себя как хозяева, хотя не потребовали ничего».
— Да-нери Онги, — несколько смущенно произнес молодой человек. — У меня к вам важное дело!
В голове Эреми шумело, начала наваливаться слабость. Его спрашивали о захвате города, о смуте, и много еще о чем, он, как мог, отвечал. Из дальнейшего комендант запомнил только, как их с женой Ириона погрузили в разные лодки и отчалили от берега. На каком-то из островов ему обработали и перевязали рану, а потом накормили. Путь продолжался несколько дней. Во время остановок коменданта лечили и кормили, но больше ни о чем не спрашивали. Большую часть времени он пребывал в полузабытьи.