— Это ничего не значит, — отец меня не слышал. — Мы — не они. Они — не мы. Это теперь навсегда. Совсем навсегда. Пойми.
Да, если бы я Хромого тогда не подтолкнул, то он долго бы еще проваливался, дня два, наверное.
— Не смотри на меня так! — рыкнул отец. — Не смей даже так думать! Мы никогда так не делали!
И я смотрел. Внизу котенка не было. Он не упал и не разбился, растворился просто в воздухе… Или улетел.
Луна так хорошо светила, я попробовал читать «Конституционное право», не получилось, настроение, видимо, было не то. Уснул.
На фотографии были звери. Четверо здоровенных зверей. Во весь рост. Стоят возле входа в наш Зал Собраний, за их спинами косматое оранжевое солнце. И буква «М». Знак.