Идти дальше днём было невозможно, и Саша залёг в небольшой ложбинке – почти посреди поля. Со стороны не видно, и, стало быть, искать его никто не будет. Там он пролежал до темноты, и лишь с наступлением ночи двинулся к линии фронта.
Вот и озера. Тут их два рядышком были. Одно называлось Белым, а другое – Чёрным. И несколько минут, а может даже полчаса, у него есть.
Почти тут же по ушам ударил выстрел. Длинноствольное ружьецо стреляло просто оглушительно. На фронте его потом прозвали «ствол длинный – жизнь короткая».
Немецкий пулемётчик явно ждал подходящего момента. По плоту и людям ударила очередь, следом – ещё одна. Патронов пулемётчик не жалел.
– Не могу, – пожаловался один из сапёров, – пока мертвяки рядом, кусок в горло не лезет. Боюсь я их.
– Мне теперь что – с гранатой под танк броситься?