Проспал он до обеда, и, когда выбрался из сарая и умылся, встретил неприязненный взгляд Олеси. Конечно, с её точки зрения, дрых всю ночь, да ещё полдня, а к обеду вылез на свет божий, как медведь из берлоги. С какой стороны ни посмотри – тунеядец и нахлебник.
Бойцы разошлись. Саша выглянул из траншеи. Вроде тихо, немцев не видать. Он прошёл по траншее, заглянул в один блиндаж, другой… Харчи нашлись, да ещё какие! Куча консервных банок, сало, явно у селян отобранное, хлеб, несколько бутылок вина. Он поделил всё по-братски и разнёс по стрелковым ячейкам.
Солдаты с любопытством смотрели на танк. Что он здесь в одиночестве делает? Двигался бы, так и вопросов бы не было.
– Немцам верить нельзя, – согласился Иван. – Вон, подписали пакт о ненападении, а напали коварно.
– Сиди тут! – бросил старший. – А ты глаз с него не спускай! – наказал он второму.
Награды на гимнастёрках и в самом деле были большой редкостью, и если и встречались у кого – так за финскую войну или за бои в Испании. Наградами гордились, и при необходимости документы подписывали – орденоносец Иванов.