– Миша, простите, мне надо идти, я вам перезвоню, когда освобожусь. – Оля хотела отсоединиться.
– Г-г-де ба-ба-бушка? – спросила Ика, мучительно продираясь сквозь свое заикание.
Ближе всех оказалась Зинуля. Повернувшись спиной к Оле, лицом к толпе, растопырив руки, она своим огромным телом защищала пространство комнаты. Замерли все, даже больные. Помощь из других отделений еще не подоспела, своих санитаров, сестер, врачей было слишком мало.
– Не обращайте внимания. Он привык работать с моделями.
На площадке было пусто. Он спустил Ганю с поводка, присел на бревно, хотел закурить, но раздумал. Сегодня выкурил пачку, не меньше. Надо бросать. Одышка появилась, во рту противно. «Вот поймаю Молоха и после первого допроса выкурю последнюю в жизни сигарету».
– Ты скоро будешь свободен, я помогу тебе.