– Умирает мозг… Необратимый процесс… Господи, почему вы, врачи, такие жестокие? Учтите, вы тоже станете старой. И о вас тоже кто-нибудь так скажет.
– Глухо. Они были в клубе с Женей, потом он подвез ее на такси к скверу, отправился домой и до утра никуда из квартиры не выходил. Алиби, несколько свидетелей. Но повестку я ему все равно вручил. Мне кажется, из него можно еще что-то вытянуть. Он редкостная мразь. Представляете, ему вообще по фигу, что девочку убили. Главное – он ни при чем.
Был небольшой период, когда они почти не расставались. «Немножко женаты», как выразился проницательный Гущенко.
Профессор выглядел отлично. Широкие плечи, темно-русые густые волосы с красивой проседью, зачесанные вбок и назад, гладкий покатый лоб, небольшие, без блеска, серые глаза. Крупный, слегка вздернутый нос, тонкий подвижный рот. Надежный, спокойный, уверенный в себе мужчина. Интеллектуал, плейбой. Женщины от таких запросто теряют голову. Когда-то Соловьев даже слегка ревновал к нему Олю, даром что профессор – холостяк.
За окнами машины было темно и пусто. Дима проезжал одно из самых безлюдных мест Москвы. Полежаевская, район Магистральных улиц. Склады, холодильники, гаражи. Слева мелькнул стеклянный куб автосервиса, освещенный изнутри мертвенным светом. Справа шла сплошная бетонная стена.
– Знаете, кто мой папа? Он вас уничтожит.