И вот однажды, сквозь шорох листьев, сквозь таинственные звуки ночного леса, прорвались живые детские голоса. Он притаился, спрятался и увидел сквозь кусты странную процессию. Ночь была светлая, полная луна освещала их лица, застывшие глаза. В какой-то момент он испугался, что они заметят его.
Оля, когда училась в институте, проходила практику в клинике, где работала мама. Там ей все рассказала по секрету одна из операционных сестер. Оля не поверила, думала, сплетни.
– Сдохнешь здесь, вонючка, и твои мама с папой будут только рады. – Марк вложил в слова всю злобу, которая скопилась у него за последние дни, и сразу как будто полегчало, даже головная боль утихла.
– Вам удобно прямо завтра с утра? – спросил корреспондент, робко и восторженно глядя на великого поэта.
– Ужас какой, – сказала она, глядя на Соловьева ясными голубыми глазами. – Меня Марина зовут. А вас?
– Кто, прости? – Гущенко протер очки полой халата и опять надел их.