– Наташенька, – повторял он, – девочка моя, красавица.
– Профессиональные знания и навыки уходят в последнюю очередь, – сказала Оля.
К этому моменту напряжение в нем достигло высшей точки. Потребовались огромные усилия, чтобы ничем себя не выдать и убедить ее выйти. Один неверный жест, одно неправильное слово, и она могла побежать, закричать, остановить какую-нибудь из проезжавших машин.
– Мобильный у нас тоже есть. Но мы пока не можем дозвониться. Фамилии, адреса не знаете?
– А, вы об этом? Ну извините. Я не нарочно. Так получилось. Его положили на соседнюю койку, и он всю ночь портил воздух. Из-за этого я не мог спать.
Она сидела, отвернувшись, глядя в окно. Губы ее дрожали, Антон не мог понять, то ли она усмехается, то ли сейчас заплачет.