Голос был Женин. Она часто напевала песенки Вазелина. Марку некоторые из них нравились. Особенно эта.
Гость кивнул, снял плащ. Борис Александрович усадил его в кресло в гостиной, сам уселся напротив.
– Что вам ясно? – кричал Миша. – Вы знаете, почему это произошло? Знаете? Тогда объясните мне, пожалуйста, потому, что я ничего не понимаю. У меня такого никогда не было.
– Конечно. Ты что, не знаешь? У него дочку убили.
– Говорил? Слова ничего не значат. Ты мог бы убить за меня? Ты мог бы убить человека, который растоптал, утопил в грязи мое детство, заставил раздеваться перед камерой и выделывать такое, что тебе в страшном сне не приснится? Но если бы только это! Нет, ему было мало. Он стал торговать мной.
– Это вы сейчас придумали! Почему вы при девочке этого не сказали? – спросил Завидов.