Только что он видел ее силуэт, тонкие ноги в джинсах, ядовито-зеленая куртка, такая яркая, что светилась в темноте, словно пропитанная фосфором. Он лишь моргнул, а ее уже нет. Куда она делась?
– Обязательно, – кивнул Соловьев и щелкнул зажигалкой. – Она собиралась ночевать у него?
– У тебя было достаточно времени. Двадцать лет.
Глянцевая бумага бликовала. Сначала он увидел знакомое детское лицо, крупным планом. Девочка, лет тринадцати, очень бледная, измученная, как будто спала. Да, если бы не странные пятна на шее, пожалуй, можно было бы поверить, что она спит.
– Конечно, нет. Она сказала, это ее классный руководитель, преподает у нее в школе русский и литературу.
– Вы, наверное, насчет того побоища в Химках? А Мишка небось умолял, чтобы меня не трогали сегодня до концерта? Не обращайте на него внимания, он псих, – произнес певец, продолжая смотреть в одну точку.