Строки из «Божественной комедии» вспыхнули в голове, защекотали губы, пробежали ознобом по спине. Борис Александрович вытянул из шкафа старую вязаную шаль жены, закутался, уткнулся носом в серую вытертую шерсть. Эта шаль дольше других вещей хранила запах Нади, но теперь он совсем выветрился.
– Бросил сзади, в затылок, – пробормотал Соловьев, – она пыталась убежать, но уже было поздно. Наверное, она и крикнуть успела. Но никто не услышал. У него заранее был заготовлен камень? Или он подобрал по дороге?
– Электрошок жуткая вещь, – сказал Шпон. – Слушай, ты какао все выпьешь или, может, оставишь половину?
В гостиной повисла тяжелая пауза. Качалов несколько секунд смотрел на него бессмысленно и вдруг тихо засмеялся.
Прежде чем выехать из гаража, он взял резервный телефон, набрал по памяти номер ее мобильного. Он не собирался с ней говорить, просто должен был услышать голос. После трех длинных гудков ответила какая-то чужая женщина. Зацепа тут же отключился, убрал телефон, выехал из гаража и через двадцать минут оказался в офисе.
– Это тебе спасибо, Оленька. Так удачно получилось, что ты зашла.