Слишком долго и мучительно он ждал ее, чтобы сохранить хоть каплю здравого смысла, когда она наконец возникла перед ним. Его девочка. Маленькая, хрупкая, беззащитная. Каждый Гумберт однажды встречает свою Лолиту.
– Благородно, – кивнул Соловьев, – а родители твои как к этому отнесутся?
– Допустим, у меня жрать нечего. Сигареты кончились. Надо выйти в магазин.
– Ладно, пусть катится! – выдавил сквозь зубы дядя Мотя.
– Но я не владею информацией. Видите, даже имя жертвы я впервые услышала от вас. Вы сказали, ее зовут Женя Качалова?
Ох, как это оказалось кстати! Филиппов был такой милый, тихий, «уютный», как сказала о нем Оля. Диме он тоже сразу понравился. Ему и в голову не могло прийти, что душка историк, рыхлый, неуклюжий, бледно-рыжий, с лысиной, похожей на цезуру католического монаха, положил глаз на Оленьку сразу, как только увидел ее в новогоднюю ночь.