Марина Качалова позвонила Соловьеву и продиктовала адрес квартиры, которую снимал некто Марк, как бы писатель, и где он проживал вместе с Дроздовой Ириной Павловной. Марина сказала, что пыталась дозвониться Ике на мобильный, послала несколько сообщений, но ни ответа ни привета.
– Что ты несешь? – испугался продюсер, открыл дверь и подтолкнул Качалова внутрь. – Зачем тебе смотреть на труп перед концертом? Ты же потеряешь форму, не сможешь петь! Учти, там никакая «фанера» не пройдет, они заранее оговорили это. Магнат платит только за живую музыку.
– Женя! Прекрати! Что ты говоришь? Что ты выдумываешь, девочка? Зачем? – зашептал Кастрони, искренне подыгрывая синьорине, заламывая руки и слегка подвывая на гласных.
– Сейчас я покажусь мужу, и мы вместе решим.
Вот она и думала вслух, бормотала, стоя под душем, или уткнувшись носом в подушку, или на кладбище у могилы родителей.
– Как вам текст? – шепотом спросил Миша. – Ничего, да? Я сам писал!