– Да, время было ужасное. – Гость тяжело опустился в кресло. – Но сейчас не лучше. В определенном смысле даже хуже. И, как всегда, виноваты взрослые, а страдают дети.
– Да-а, вот это уже совсем не сон. Свидетель по убийству Жени Качаловой?
– Ничего. То есть я покупал ей одежду, давал деньги.
– Дома есть кто-нибудь? – спросила женщина, когда дошли до его подъезда.
Исцарапанный пластик кухонного стола, дверца шкафа с отбитым уголком, тишина коридора, теплый мрак комнат, в которых спят муж и дети, все вдруг показалось маленьким, беззащитным, обиженным. Старая квартира, семейное гнездо, где давно пора делать ремонт, никто не хочет мыть полы и посуду, подтекают краны, гудит холодильник, грохочет стиральная машина, прорастает картошка, в последний момент теряется чей-нибудь второй носок, вечно занят телефон и орет телевизор.
– У тебя есть распечатка входящих и исходящих с телефона Жени?