Сделав себе строгое внушение, Оля загасила сигарету, побежала к своему корпусу, лавируя между замерзшими лужами.
– Чтоб ты лопнул, толстая скотина, – пробормотал Марк.
– Нет уж. Я лучше подожду в машине. Холодно.
– Здравствуйте, Борис Александрович, присаживайтесь, – произнес седой, продолжая писать, – меня зовут Соловьев Дмитрий Владимирович. Я следователь ГУВД.
– Если вы так хотите спать, могу предложить вам еще кофе, – проворчал главный.
А что стоило раньше начать проверку сочинений? Дневник лежал у него дома. Если бы он прочитал его до встречи с девочкой, он вел бы себя совсем иначе. Как теперь входить в класс? Как смотреть на пустое место за четвертой партой у окна? Как смотреть себе в глаза в зеркале? Конечно, это он во всем виноват! Надо было сразу поднять тревогу, позвонить матери девочки, заявить в милицию. Пусть скандал, пусть что угодно, но ребенок был бы жив.