Он не оставил ни единого следа. Он понимал, что искать его будет не только милиция, но и сутенеры, которые продали ему детей. В диалог с ними он вступал из интернет-кафе и никогда не использовал для связи свой домашний компьютер. Звонил только из уличных таксофонов. Менял внешность и голос, платил вперед и даже добавлял щедрые чаевые, ибо знал: ничто так не притупляет бдительность гоминидов, как деньги.
– Что теперь, вешаться, что ли? – рассуждали музыканты в ресторане, в аэропорту. – Надо думать, менять репертуар, искать что-то новое. Мы уже третий год работаем на одном приеме, крутим десяток песен. Да, это классные песни, это шлягеры, но все приедается, а конкуренция дикая.
Правда, что я пишу и зачем? Почему не могу не писа€ть? Ведь знаю, как это опасно. Мне надо с кем-то поделиться, хотя бы с тобой, мой дневник. Ты просто бумага, а все равно легче. Так вот, мой сладкий, я, кажется, по уши влюбилась. Смешно, да? Ха-ха! Вчера Марк сказал, что на меня запал очередной старый пердун. Оплатил вперед сразу два свидания, причем именно со мной, только со мной. Я сказала, что больше не могу, хочу отдохнуть, плохо себя чувствую. Марк сказал: ладно, этого обслужишь и отдыхай. Марк вообще вдруг разговорился. Не знаю, что на него нашло? Наверное, почувствовал, что я хочу слинять, уйти из бизнеса. Или Ика проболталась? В общем, Марк смотрит на меня, словно впервые увидел, и говорит, так задумчиво, с улыбочкой: «Возможно, он тебя убьет. Но бить не будет. Гарантирую. Они все психи, но не садисты».
Конец света уже наступил, но никто этого не заметил, потому что некому замечать. Мир населен гоминидами, мутантами, демонами в человеческом обличии. По сути, это животные, обезьяны. Но выглядят как люди. Разница в том, что у человека есть душа, а у обезьяны нет. Гоминид – плотоядная гадина, коварная, агрессивная, готовая на все ради лишнего куска мяса. Но если бы они питались только мясом! Нет. Им этого мало. Как всякое исчадье ада, они пожирают души.
В июле 1986-го – еще одно убийство. Девочка шестнадцати лет, не совсем слепая. Слабовидящая. Носила очки с толстыми стеклами. И опять никаких свидетелей. Тупик.
– Кирилл Петрович, вы, конечно, уже знаете, Молох убил еще одну девочку. Четвертую. Или нет, пятую.