Она нарочно не произносила слово «пистолет». Слишком красивое слово, слишком весомое.
«Ее вынудили, заставили, обманом, шантажом, угрозами, – думал Борис Александрович, – разве трудно обмануть и напугать ребенка? Папа знаменитость, но он ведь не живет с ними. Мама изможденная, нервная. Пьет или больна чем-то. Девочка предоставлена самой себе, в таком сложном возрасте. Она развязна, вульгарна. Конечно, все это от беспомощности, от растерянности перед грубым взрослым злом, которое обрушилось на нее, маленькую. Вдруг я единственный, кто знает? Вдруг ей нужна помощь?»
– Как она выглядит? – прошептал Зацепа, косясь на дверь.
Когда нашли труп в озере и одежду на берегу, решили, что это несчастный случай. Не было никакого расследования. Он понял, что девочка никому не успела ничего рассказать. Но теперь детей из волчьего логова в интернат отвозили на машине, дети перестали выходить за территорию интерната одни, без взрослых. Странник затаился и терпел.
Где-то рядом просигналила машина. Два коротких гудка, один длинный.
«Если он действительно из милиции, почему нас не останавливает ДПС? – подумала Ика. – У “жигуленка” даже антенны нет. Может, он никакой не мент?»