Харри сел напротив нее, положив руки на стол, и попытался поймать ее взгляд. Ее плечи слегка поникли, но она продолжала сидеть, отвернувшись от него, скрестив руки на груди.
Аскильсен облизнул пересохшие губы и выглянул в окно.
— Господи! — простонала она. — Асфальт просто прожигает подошвы.
В жестких голубых глазах чиновника что-то мелькнуло.
— У нас нет никаких причин полагать, что посол Мольнес был педофилом, если вы это имеете в виду.
— Эрстинец, давай, давай, эрстинец, давай, давай!