Покуда она обувалась, Алекс принял решение.
– И потом, ты же после шести не ешь, – напомнила она с некоторым злорадством. – Соблюдаешь красоту.
Она очнулась внутри поцелуя, и ей стало жарко, страшно, щекотно и захотелось еще – глубже, дольше и именно с ним и сейчас.
– Здравствуй, Артем, – очень громким басом сказала Маня Поливанова, и все на нее оглянулись, даже Таис Ланко.
– А почему вы опять несетесь, как сумасшедший?
Это не просто какие-нибудь люди, сам себе сказал Мишаков, это люди, которые пишут и издают книжки, вот как! И ему стало смешно.