– Поехали, – приказал он и подбородком указал в сторону двери. – Быстрее.
– Как могу, так и живу. И не придумывайте, не каждый день, слава богу.
– Володя! – закричала чернявая, и Мишаков решил, что с него хватит этого цирка.
– Руки покажи, – ни к селу ни к городу приказал Мишаков. – И ноги тоже.
– А могла она по лестнице подняться, когда вы в лифте с соседкой ехали? Вы вроде сказали, по лестнице кто-то топал!
Соседка открыла моментально, как будто стояла под дверью и ждала, когда он позвонит, а может, и впрямь стояла, и провела – «Обувь, обувь снимайте, молодой человек!» – капитана на кухню, длинную, узкую и словно закопченную. Со всех сторон их окружали пыльные полки с посудой, засунутой друг на друга, – чашки почему-то стояли в железных мисках, а сверху на тарелки пристроены разномастные кастрюли, на плите – подгоревший студенческий чайник с пластмассовым черным свистком.