– И поесть нельзя?! – жалостливо воскликнул племянник.
И тут им всем стало весело. Очень весело и легко! Кажется, даже собака повеселела, потому что обвела их взглядом, потом кое-как повернула башку, изучила странные белые полосы, стянувшие бока, но не нашла в них ничего неприятного или опасного, потому села, а потом медленно и блаженно повалилась на бок.
По дамочкиному лицу было видно, что ничего она не помнит, но на всякий случай она ахнула.
– Всегда, молодой человек! С тех самых пор, как началось это безобразие.
– А вы давно знакомы с... Анатолием Петровичем? – Назвать Кулагина Анатолем Алекс решительно не мог.
– Я поняла, поняла!.. – Она подумала немного. – Наверное, у меня самый трудный вопрос такой же, как и у вас, – зачем? Зачем я все это делаю? Зачем пишу?