Алекс едва удержался, чтобы не сказать – как мило.
...Только в кино храбрый и опытный полицейский точно знает, в какую сторону побежал преступник, и в два прыжка настигает его! Бросает на землю, придавливает коленкой, застегивает наручники и в это же самое время зачитывает права – желательно по-английски, для полной достоверности.
Алекс хотел что-то сказать, даже рот открыл, но передумал. Журналистка маялась, чувствуя в атмосфере потрескивание электрических разрядов, а Таис Ланко фыркнула и повела плечиком под сиротской тужурочкой из негнущегося, скрипящего, как неисправные тормоза, кожзаменителя – давно миновали времена, когда Анатоль раскошеливался на наряды для супруги!..
Таис перевела дыхание, облизнула сухие губы и заявила, что ниоткуда она не бежала и ни в какой Малаховке не была, а только ей нужен телефон, который она вчера у них забыла.
Все окна в квартире были закрыты и тщательно задернуты плотные шторы, Мишаков первым делом включил в комнате свет.
...Значит, начать надо с соседки. Потом журналисты, пропади они совсем, потом супруга покойного с набором странных имен – совсем уж чокнулись, живых людей переименовывают на манер собачек! – и этот неизвестный Гудков. А еще таксист, который будто бы вез покойного в Малаховку на улицу Коммунистического Интернационала. А может, и не возил, вывалил в соседнем сквере на лавочку, а сам – тю-тю!..