Она встала на колени на матрасе, за ремень джинсов подтянула его поближе и стала вытирать ему голову неглаженым полотенцем.
Таис моментально сникла, и капитан отлично понимал, почему.
Она появилась, выпрастывая из рукавов светлого льняного жакета рукавчики белоснежной блузки. Жакет был безупречен, а блузка сильно измята и придавала Митрофановой такой вид, как будто она валялась в стогу.
– Кто ты такой?! Ты вообще никто, пшик! Книжный червь! Бледная поганка! – И Анатоль зачем-то плюнул на пол. – Я тут всю жизнь провел, а ты!.. Какое право ты имеешь мне указывать! Я всегда правду говорю, вон Машка знает и меня за это уважает! И если я говорю, что она б...дь, значит, это правда!..
– Ну почему без?.. Валяйте, звоните адвокату, пусть приезжает.
– Да, да, – быстро сказала Митрофанова, ненавидя его, и кофе, и собаку, из-за которой вышла вся эта канитель. – Мне бы только руки помыть. Я пса гладила.