— Последний писк моды сейчас. — Он чуть отогнул воротник рубашки, давая властителю увидеть часть татуировки. — Краска держится долго, узоры и цвета можно подбирать любые. Я видела девиц, раскрашенных с ног до головы, под диких животных, под растения. Дивно!
— Не пойду! — нахмурилась Маша. Подумала, вспомнила, как ругали кухарки в Перепутинске чужих возчиков-безобразников, и решила, что пара эпитетов вполне подойдет властителю.
Маша не уследила, куда он запропастился, рядом с ней вдруг оказался один из разбойников, замахнулся кулаком (думал, видно, что для девушки и этого будет довольно), но она успела первой. Тяжеленная книга, некогда оказавшая отрезвляющее воздействие на самого Веся, обрушилась на голову негодяя. Очевидно, разбойник оказался покрепче, и, хоть он и охнул, но не отступил. Куда девушке было тягаться с дюжим мужиком! Вмиг драгоценная книга полетела наземь, а разбойник залепил Маше оплеуху, от которой зазвенело в ушах. Она попыталась лягнуть его в колено, как учила одна служанка на постоялом дворе, и даже преуспела, но в ответ получила удар в живот, от которого разом перехватило дыхание и расхотелось жить.
— Девушка! — окликнули ее, и Маша обернулась. — Вы машинно-автоматическая швея номер триста семьдесят два?
Бац, бац, бац — все впились в бревенчатую стенку, один вжикнул прямо около уха, срезав прядь волос!