Маша просто диву давалась, как живо проснулись в нем прежние аристократические замашки! С другой стороны, может, они и не пропадали никуда? Воспитание так просто не вытравить…
Он подхватил Машу под мышки и легко поставил на ноги.
Деньги таяли, будто их какая-то мифическая деньгожорка подъедала. Чем ближе к столице, тем дороже становились припасы, тем больше брали за постой, и даже распоследний крестьянин, продавая путешественникам немного овса для лошадей, торговался, как ушлый купец. Весьямиэль хмуро ощупывал все тощающий кошель, пока не пришел к выводу, что пути у них осталось два: или затянуть пояса потуже, продать телегу и, пожалуй, одну из лошадей — тогда они смогут дотянуть до места назначения, или же снова выдать себя за артистов. Очень не хотелось светиться так близко от столицы. Но с другой стороны, кто мог предположить, что беглецы окажутся именно здесь? Да кто их вообще признает?
«Спит она, что ли? — удивился Весьямиэль. — Сильна!»
— Видно, ты не очень-то ревностный приверженец религии, — хмыкнул Раххан.
Надо ли говорить, что на сей раз долго пришлось засыпать Яныку, а Маша отошла ко сну почти сразу.