— Вперед, навстречу солнцу, товарищи в борьбе! Мы трудовой рукою проложим путь себе! Пусть сгинет угнетатель рабочих и крестьян…
«Зачем мне ее рука? — непочтительно хмыкнул про себя Весьямиэль и цинично закончил: — Мне и другие части ее тела без надобности!»
— Но, как ни странно, кое в чем ты права: раз уж приходится изображать из себя невесть что, то нельзя бояться испачкать руки, а то слишком уж подозрительно выходит! И еще, — будто вспомнил он, — называй меня на «ты», а то странно, что ты к товарищу-артисту так уважительно обращаешься. С другой стороны…
Грустный кузнец удалился в свою кузницу — работы невпроворот, да и любимые инструменты охотно выслушают все вздохи расстроенного хозяина, не ропща за его невнимательность.
Женщина посторонилась, пропуская гостей. Когда дверь закрылась, Маша даже слегка вздрогнула, такое гнетущее чувство вдруг нахлынуло на нее. Но девушка решительно напомнила себе о необходимости материалистического взгляда на мир, который не подразумевал таких глупостей, как предчувствия и интуиция.
— Но мы же вроде не хотели привлекать к себе внимание, — напомнила Маша.