— Ну? — Тон Веся изменился, будто он почувствовал что-то неладное: — Ты спать будешь или так и просидишь до утра? Если да, отдай одеяло…
— Кого только не бывало! — рассказывал Ранек. — И господа благородные, и дамы всякие, и крестьяне, и вовсе незнамо кто. Раз, при бате моем еще, занесло одного ростом в полберезы, весь в железе, молниями плюется — насилу угомонили!
— Придется вернуть ее домой, — сказал он.
Весь явно предпочел бы отдать все, что у него было (включая Машу), но вернуть перстень. Он прекрасно понимал, что сам во всем виноват, и от этого бесился еще сильнее. Ладно бы его Маша уговорила, мол, нужно верить людям и видеть в них лучшие стороны, так нет, сам повелся, как мальчишка, на хорошенькое личико, сам же и пострадал, не на кого вину свалить. Да и к Разбою Весь привязался. К тому же не стоило и думать догнать Эйлису на тихоходной Зорьке, да еще и на телеге!
— Право, не стоит беспокойства, — покачала та головой, но властитель так хотел угодить ей, что не слушал.
— Тю! — рассмеялся Малух. — Да кто ж тебя отпустит!