— Ты… — Она попятилась. Сказочник смущенно пожал плечами. — Ты сбежал! Ты бросил нас в беде! Да ты после этого недостоин называться мужчиной!
Ох уж этот Весь, не мог побыть в беспамятстве хотя бы еще полчасика!
Властелин мира с одним из своих приближенных поднялись (и немного замешкались — ни один не желал оставлять другого у себя за спиной, не было у них такой скверной привычки) и шагнули в дверь, за которой ничего не было, чтобы незаметно выйти на одну из центральных улиц славного Ксандирата…
Вопреки опасениям Веся, встреча прошла прекрасно: во всяком случае, Маша так решила, видя его довольную физиономию. Что уж там ему посулили: личную аудиенцию у властелина мира или еще что, она не знала. Во время разговора она скромно сидела в сторонке, а Весь рассказывать не собирался.
Первым порывом Маши было закричать и начать брыкаться, — так ее еще не оскорбляли! — но она сумела сдержаться и по чуть-чуть, волоча на себе властителя, стала продвигаться вперед по ковру. Маша помнила, что лежит там, успела увидеть до того, как потухла последняя свеча!
«Как что? — поразилась Маша своим мыслям. — Конечно, нести просвещение в массы! Никаких господ, таких, как этот… раззолоченный, так просто словом не проймешь! Надо начинать с трудового народа, как делал сам Вождь, а потом уже сплоченные массы сами разрушат дворцы и разделаются с угнетателями!» Тут Маша представила человека, выведшего ее из леса, повешенным или расстрелянным и поежилась — неприятное оказалось зрелище. Одно дело видеть подобное на плакатах и живых картинах — там и кровь ненастоящая и угнетатели выглядят так, как должны, — со злобными глазками, разжиревшие и вообще омерзительные… И совсем другое — воображать, как такое же сделают с живым, хоть и нехорошим человеком. Маше даже жалко его на минутку стало, но она быстро взяла себя в руки. Зло любит прикидываться добреньким и красивеньким, а копни поглубже — испугаешься!