— А ты хочешь вещи на себе нести? Припасы там, одежду? Нет проблем, ты и потащишь! — усмехнулся Весь. — Вон кобыла какая вымахала! А теперь иди-ка, принеси мне поесть!
— А наш побег, выходит, вас заинтересовал, — констатировал Весьямиэль.
— А ты обожди, — через плечо бросил ей староста. — Авось не залубенеешь. Яреук, пригляди тут…
После тихой дороги городок оглушал. Узкие улочки, множество народу, телеги и подводы тянутся одна за другой еле-еле, толчея та еще! А уж запах… Маша с трудом подавила желание зажать нос. Как можно существовать в таких антисанитарных условиях? Она видела, как из окна второго этажа кто-то выплеснул помои прямо на улицу, чуть не на головы прохожим!
Народу на пожар бежало много: кто помогать тушить, а кто просто поглазеть. Мальчишки забирались на коньки крыш, чтобы лучше видеть, пронзительными голосами обсуждали происходящее: «Вон-вон, смотри, водовоз подъехал, сейчас дело шибче пойдет! Ага, ребя, смотрите, девки совсем без ничего бегают! А вон на дяденьке штаны горят, вот умора-то!»
Кобыла послушно зашагала вперед, заскрипела телега, остался позади постоялый двор с оглушительно храпящим сторожем. Маша смотрела по сторонам: ей внезапно жаль стало покидать Перепутинск, хоть поначалу ей и невесело тут жилось. Но были и хорошие минуты, и теперь девушка старалась напоследок наглядеться на добротные бревенчатые дома с резными наличниками, на знакомые улицы; даже развалившаяся в луже свинья и копошащиеся под забором куры вдруг показались родными!