— Дорога была длинна, а, согласись, на телеге или в стогу сена воздавать должное любви могут лишь дикари!
— Я не верю в богов, — сухо сказал Весьямиэль.
Маша так замаялась, что не сразу заметила, что кузнец не пришел обедать.
Маша обрадовалась, что можно больше не тянуть эту пытку, и вскочила с кресла. Она взяла сумку с драгоценной Книгой и прижала к груди. Это все, что у нее оставалось, — единственная подруга и помощник в этом негостеприимном мире…
Маша послушалась, костер вспыхнул ярче, и теперь стало совершенно очевидно: перед ними люди. То, что Маша приняла за белые крылья, оказалось волосами, довольно длинными (хотя и не настолько, как у Веся), а вот лица и руки у незнакомцев оказались черными. Точнее, темно-серыми, будто они в саже перемазались.
Но потом девушка вспомнила, что ей следовало делать, чтоб не огорчать ключницу, и стыд мигом исчез.