Если лицо стало таким же, то я уже не девушка, а самый натуральный монстр. Говорят, вампиры были сексуальны… ну не знаю. По-моему, моим видом, хотя грудь осталась прикрыта лишь сложной системой завязок, цепляющихся за шею, можно было вызвать отвращение к женщинам даже у каторжника, вышедшего из тюрьмы после десятилетнего заключения. Хотя если речь будет идти между признанием в любви и попаданием в меню к такой красотке, достаточно трусливые извращенцы, наверное, найдутся быстро.
– Пусть так, – зло ощерилась девушка, – но зато кто-то из контрабандистов владеет боевым амулетом Древних, или я ничего не смыслю в семейных преданиях!
– Можно попробовать сделать несколько типов големов, – подумав, внесла предложение я. – Скажем, соберем три-четыре хорошо бронированных и расторопных для быстрого боя и парочку медленных, но способных чем-нибудь запулить во врага.
Предмет, который мне протянула подруга, оказался чьим-то черепом, продырявленным пулями в пяти-шести местах. И он явно при жизни не принадлежал ни одной из известных мне рас, за исключением, быть может, вампиров. Вместо зубов у давно погибшей твари было нечто вроде тонких длинных и частично обломанных костяных игл.
Стоящее рядом с полуоплавленным колесом, больше похожим на поставленный на ребро каменный жернов, большое монументальное корыто, склепанное из кусков брони какого-то голема, было наполовину пустым. То есть еще несколько секунд назад оно было полным керосина или той жидкости, в которую превращается керосин, если в нем третьи сутки подряд отмывать и отскребать ржавые обгоревшие детали. Отсутствующий объем этой буро-черной жижи наблюдался вокруг, на опорных поверхностях голема, на каменном полу ангара и на взъерошенной, мокрой как мышь фигуре.
– Чем? – поразилась Лаэла, змеей проскользнувшая сквозь щель едва ли не раньше, чем я выпустила решетку и начала принюхиваться и крутить по сторонам головой.