– В моем положении и это не безопасно, – покачала головой Хенея. – И в первую очередь для вас. У тебя были какие-то странности? Опиши их.
– Кле-э-эр… ик!.. Ты же… – Повисшая на моей шее светлоэльфийская дева, укушавшаяся, как метко говорит оркское выражение, «в полнейшую никакандру», – это еще то зрелище. Особенно когда на тебя смотрят такие жалостливые, чуточку распухшие от переполняющих их горьких слез огроменные глазищи, правда, должно заметить, абсолютно не фокусирующиеся на предмете висения.
– Чего ты от меня хочешь, нежить? – пробормотал гном, в глазах которого разум медленно уступал место безумию.
– Здесь. – Лаэла замерла шагах в пятнадцати от меня. – Трава не может расти глубоко, потому что ей мешает железо.
– Не получится… – голос уютно свернувшейся в кресле Лаэлы был полон просто-таки вселенской скорби, – в распоряжении этой поганки Миста оказалось достаточно биологических материалов для того, чтобы обнаружить нас даже при помощи самого простейшего амулета следа. Охрану, или то, что от нее осталось, – тут взгляд эльфийки как будто случайно скользнул в мою сторону, – найдут через час, максимум два. Еще часов пять на настройку амулета. Итого – времени у нас практически нет. Нам необходимо к полудню оказаться на расстоянии хотя бы двадцати, а еще лучше пятидесяти миль отсюда для того, чтобы Мист и его ищейки не смогли взять след.
Я поежилась. Рассказ матери звучал до того буднично, что был попросту ужасающ. Вот так вот взяли и вырезали ничего им не сделавших соседей. Чтобы вину за уничтоженных ученых на них перевалить. Да и по отношению к своим собственным собратьям мои родственники по женской линии тоже были далеко не воплощением добра и миролюбия.