Она оказалась права. Торкат и Гроткар, аккуратно действуя небольшими походными топориками, практически мгновенно освободили из-под земли нечто, выглядящее как громадный, не обхватить, обугленный пень. Даже сучки имелись. Правда, при ударе он звучал как лист бронестали.
Следующие два дня после разговора по душам и последующей за ним релаксации мы якобы продолжали работать. На деле, лишь громыхая железками и мотаясь время от времени туда-сюда, мы обшаривали доставшиеся нам на разграбле… демонтаж запасы, с которых, правда, и так уже военные самостоятельно сняли все, что смогли быстро куда-нибудь пристроить. Даже самый великий мастер големостроения не сотворит великую магомашину из ничего. А мы и на подмастерьев-то пока тянули с натяжкой. Но и совсем уж глобальных целей перед собой не ставили.
– Ты удивишься, но да, – кивнула девушка. – Уж кому, как не мне, знать это. Эльфы живут долго. И мы, все как один, любим делать так, чтобы сделать поменьше, а получить побольше. И вот из-за этого-то контрразведка и может попытаться ударить по мне на опережение.
– За наши деньги вряд ли, – честно созналась эльфийка. – Разве что ему захочется, чтобы оружие не пылилось на прилавке, а было пущено в ход. У матерых оружейников это и так частый пунктик, а учитывая возраст данного гнома, в котором душевное здравие исчезает по десять раз на дню, наличие подобного профессионального психического отклонения весьма вероятно.
Медленно развернув сверток, контрабандист устремил свой взгляд на маленький метательный молот, покрытый рунами. Тот самый, так понравившийся Гроткару, но показавший полную неэффективность в боевых действиях. Смазанные, странно изломанные руны, покрывавшие поверхность оружия, несомненно, сразу же заинтересовали подавшегося вперед Трокла. Я буквально видела и ощущала, как защелкали в его голове костяшки абака, до сих пор применяемого гномами для ведения финансовых подсчетов. Впрочем, если бы я не следила внимательно за мельчайшими изменениями моторики контрабандиста, его движение осталось бы для меня незамеченным.