— На вас обувь Ананьева, его одежда и его оружие. Так?
— Дык он в последний раз в кожанке, кажись, был.
— А беспросветными идиотами, значит, можем…
Радио перестало говорить еще во вторник. Так что никаких новостей из окружающего мира мы не получали уже два дня. Хотя, откровенно говоря, и то, что уже знали, энтузиазма не вызывало ни у кого.
— Разве? А ну, как скажут мне — товарища нашего ты специально подставил?
— Почему бывший? Отставной! — не согласился я.