— Чикаго-Шмыкаго, — сказал Омлет. — Забудь, нах. Мы в Коньково. «Коньково» — это такое состояние души. Когда вот-вот двинешь кони, но все еще почему-то живой.
— Войдите! — скомандовал Юрий Васильевич.
Митрополит Калужский и Боровский Всеволод (Чапнин): «Мы всегда осуждали гомосексуализм как явление, глубоко противное человеческой природе. Плюс геи не соблюдают принятый в нашей стране дресс-код!»
Наверное, страшно, но в первую очередь невыносимо скучно. Скука просто затопила Кеслера по самую макушку, и он знал, что надо делать: поскорее отвечать на вопросы, тогда от него отстанут. Тогда можно будет подремать немного на рабочем месте, все равно суппорт заклинило насмерть, он уже новый заказал… А после с невинным видом утомленного трудяги отправиться домой.
— А-а, мужик! Эти-то, с дырками — бабы. А мужики у них — те да, ничего, кроме терроризма, делать не умеют.
Медленно рассекая мягкий бок животного, Квам пристально смотрел в яркие зеленые кошачьи глаза, наполняющиеся мукой. Смотрел и думал об Агнешке…