— Наше дежурство кончилось вчера, — сказал Вик. — Тут ребята без нас разберутся. Отвези меня домой, пожалуйста.
— Этот лис привел меня сюда. Он встретил меня у подножия ваших холмов и два дня вел к этой пещере. Помогал добывать пищу — разных мелких птичек и яйца.
Сбросив халат, плюхнулся на унитаз, насвистывая прилипший к зубам государственный гимн. Свист быстро перешел в испуганное шипение. Трейси поймал себя на мысли, что боится опустить взгляд. Что-то там происходило — непонятное, ужасное… Панически выпучив глаза, Трейси все-таки посмотрел.
«У, узкоглазые твари!» — подумало Женя и тут же устыдилось: даже про себя так говорить нехорошо. А уж если произнести подобное вслух, можно нарваться на крупные неприятности. Как это случилось с секретарем из аппарата руководителя управления, в котором трудилось Женя. На корпоративе несчастное существо рассказало анекдот, в котором фигурировало смешное слово «черножопые». Кто-то, разумеется, тут же стукнул начальству, и секретаря уволили на следующий день по страшной 382-й статье. Теперь, наверное, просит добровольной социальной поддержки на площади Трех вокзалов.
— Чего ты оглядываешься, Федор? — с интересом спросил Воронин.
А коридорный тем временем совсем затих. На лице его — скорченном от боли, залитом желто-красно-белой слизью из глазницы — застыла нелепая торжествующая улыбка.