— Смерть идет рука об руку с нами от первого крика до последнего вздоха, — гордо ответствовал индеец. — Умирая, ты отдашься земле. Расползешься червями, твои кости послужат пищей для диких зверей, кожа потянется к солнцу свежей зеленой травой. Ты станешь всем — и ничем, твой дух будет носиться с ветрами по всему миру. Мы готовы к смерти.
Откатов: «Привет, Леня. Со мной тут приехала делегация депутатов Бундестага. Хотят осмотреть вверенное тебе подразделение».
И только тут осознало, что именно произнесло непрошеное создание. Этого слова Женя не слышало с детского сада — там дети еще не знали, что оно нехорошее, запретное. Но как-то Женя сказало это слово дома, и случился жуткий скандал. Родителю номер один стало плохо, и его пришлось отпаивать валерьянкой, а родитель номер два отправилось в детский сад и забрало оттуда Женины документы. Оставшиеся до школы годы Женя провело под присмотром няни, которое очень тщательно следило за своей речью.
— Понравится, научу, как делать. Простой рецепт, только мясо хорошее надо.
Заменил точку на восклицательный знак для большей выразительности, аккуратно пристроил записку посреди стола.
Комиссия РОНО к первому уроку не приехала. Не приехала она ни ко второму уроку, ни к концу большой перемены. Старый учитель русского языка и литературы, а по совместительству — толерантности и мультикультуризма, зашел попрощаться с директором, виновато развел руками на пороге кабинета и ушел домой. Юрий Васильевич смотрел из окна, как грустный словесник, проработавший в этой школе сорок лет, ковыляет по школьному двору, одной рукой опираясь на трость, а другой придерживая на голове старомодную шляпу, которую норовил сорвать холодный октябрьский ветер.