Когда медсестра вернулась, Даша последний раз обняла ребенка, поцеловала в лоб и отдала. Больше Никиту на кормление не приносили. Долгое время Даша пролежала, уткнувшись в мокрую уже подушку.
Дать бы продавщице по наглой физиономии, а потом разнести этот магазин… Но кругом камеры. Поймают сразу, и три года исправительного трудового лагеря гарантированы. А все почему? Потому, что толерантность фальшивая, подменная!
— Ага… — буркнул Вик. — Антисемитизм у нас, конечно, тот еще… Ну, да.
— Хочу представить вам, господа, Гарри Тандерболта.
Мэтью Фиш тяжело поднял голову, в его взгляде клубилась темная ненависть. Одна из камер пискнула и вышла из строя.
— Ну а теперь, Юра, удивите нас. Вы знаете условия игры.