— Такую девчонку… Эх, где же ты, Демыч? Натерпелся народ.
Рейнхарт вошел в офис, где тихо всхлипывали, обнявшись, секретарша и диспетчерша. Врачи уже накапали им успокоительного. У Лоры было такое лицо, будто ей тоже не помешало бы.
Почему-то это совершенно эгоистичное признание как-то странно успокоило Дашу: она обмякла, перестала вырываться.
— Туда даже не смотри! — басом крикнула хозяйка, перекрикивая звериный и птичий хор. — Там щенята обычные, тебе это не надо. Потом погладить дам, только руки помоешь. Сейчас к уродцам пойдем.
Все девушки в ее палате родили и тоже были счастливы, но по-другому. Большинство радовалось скорому дембелю. Кормежку они воспринимали как тяжелую повинность, но зато все остальное время были свободны и веселы: болтали, играли в слова, «морской бой», обсуждали симпатичных медсестер и делились планами на будущее. Обычные нормальные девятнадцатилетние девчонки. Лишь Оксана, седьмая в палате, была все время мрачна и нелюдима. Неделями от нее никто не слышал ни слова, так что сложно было понять, что у нее на уме.
Глава Центрального духовного управления мусульман России муфтий Махмуд Таджуддин: «Муфтий Зубабахудин не брат нам, традиционным мусульманам! Я всегда говорил, что геев нужно бить камнями, если камни кончатся — то палками, а если палки сломаются — то и арматура здесь вполне халяльна!»