Утром мир воспринимался совершенно по-другому, и за завтраком меня больше интересовали гастрономические изыски в виде яичницы с беконом. Верона была задумчива, временно потеряв ко мне интерес. С одной стороны, это радовало, с другой – настораживало. Случилось что-то серьезное или она обдумывает, как сильнее зацепить меня?
Мужик тут же притащил горшочек с непонятным содержимым.
Да на хрен они мне сдались со своими разговорами! Я чуть приподнял посох, резко пнул его, и старший согнулся, получив между ног. Тот, что справа, выбросил руку с ножом. Чуть уклонившись, подхватил его руку, помог сдвинуться вперед, а когда мужик начал терять равновесие, подхватил за пояс и швырнул его об стену. Третий «разговорщик» растерялся, и я просто врезал ему посохом сверху. Хруст костей, короткий вскрик – и на этом разборка закончилась. Идиоты! Не дали посидеть спокойно.
– Но тогда и тебе, наверное, нужны какие-то знаки?
Тюрьма продолжала жить своей жизнью. Время от времени по коридору бухали сапоги солдат, время от времени слышались крики допрашиваемых. Не самое удачное место и время для отдыха, но усталость брала свое. Я попытался найти положение, при котором и ноги не оттопчут, и тело не слишком перекручено, и незаметно уснул. Несколько раз просыпался, когда кого-нибудь забирали на допрос. Некоторые возвращались, некоторые – нет.
– А с чего вдруг Верону потянуло в таверну?