Я невольно тоже оглядел себя – я что, так плохо выгляжу? Ну не красавец, не очень чистый, не очень хорошо одет. Но многие из возниц выглядели ненамного лучше. Так чего он тогда на меня так смотрит?
– Да пошел ты, если тупой и простых слов не понимаешь!
– Кто-нибудь может предположить, что теперь будет?
Я попытался прикинуть в уме – десять тысяч человек (допустим). Примерно по одной лошади (как минимум) у каждого, по одной повозке на десять человек. Скорее всего, есть еще какие-то животные. Козы, овцы или еще что. И все пойдут по узенькому мостику, который нельзя перегружать. Это сколько же они будут переправляться? И успеем ли мы?
После посещения следователя мы сразу вернулись в дом Вероны. Время уже было позднее, да и денек выдался насыщенный.
Говорил я уже из последних сил, шепотом, и Пеко понимающе кивнул. Подозвав одного из солдат, помог спуститься на землю и усадил, прислонив спиной к стоявшему неподалеку дереву. И тут мне стало совсем плохо. Тело настолько ослабело, что я начал заваливаться. Услышав команду Пеко, к нам подбежал один из солдат, исполнявший функции отрядного «фельдшера», быстренько ощупал меня.