Стерев со лба непонятно от чего выступивший пот, Толлеус отложил Вестник, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. С пленником, что так эффектно смотрит с первой страницы, почти ничего не ясно: ни кто он, ни откуда. Загадка. Вполне может оказаться, что благодаря своим видениям искусник знает про него больше всех следователей и маститых профессоров из столичной комиссии, вместе взятых. И все же кое-что новое удалось узнать. Во-первых, выходило, что пленник не из Оробоса. Во-вторых – тут Толлеус больше полагался на свой опыт сегодняшней встречи – этот человек не был чародеем. Ну, может быть чуть-чуть: не на пустом же месте оробосцы поют ему дифирамбы, восхваляя до небес свое Чародейство. И все же основная работа по ремонту Паука была выполнена с помощью Искусства. Даже Маркус это подтвердил. И что с того, что это не обычное Искусство, а какая-то его параллельная ветвь? Пускай различия настолько сильны, что даже видавшие виды профессора смущаются. Суть от этого не меняется: Искусство – оно и есть Искусство.