– Полежи пару часов, тебе полезно. Потом плетение само развеется. – И, больше не оборачиваясь, отправился дальше по своим делам.
Толлеуса затрясло от нахлынувшего страха: сейчас бесплотный голос все узнает и про древний амулет, и про манокристаллы… Перехватило дыхание, в груди разлился огонь. Стало не до воспоминаний. «Смотритель» исправно зафиксировал критическое изменение ритма, посылая сигнал «слуге», который, в свою очередь, активировал разрядник. Встряска помогла и на этот раз – изношенный кровяной насос заработал.
Пожав плечами, искусник съездил к Маркусу и изложил свою проблему. В самом деле: почему только у него одного должна болеть голова? Пускай Империя помогает – нельзя все спрашивать лишь с одного старика, пусть даже главного конструктора. Посол пообещал подумать и сообщить результаты вечером.
- Да нет же! Это… Они умеют, что никто не умеет. Их нельзя убить!
Жезл таможенника подтвердил правдивость слов Толлеуса, но слова словами, а работа работой.
- Посох давай! – рявкнул старик, требовательно вытянув руку, и в тон ему звякнул любовный амулет. От неожиданности пацан аж подпрыгнул и, икнув, куда-то ткнул пальцем. Проследив направление взглядом, искусник увидел свое сокровище, валяющееся невдалеке в траве, словно простая палка. С неожиданной прытью старик сиганул с повозки и схватил его. Зажмурив глаза, искусник медленно и нежно погладил потертую рукоять.