Из кухни выплыла хозяйка, алчно глядя, как искусник орудует ложкой. Старик не успел доесть, как рядом с ним появился второй горшок.
- Почему же вы не стали чародеями? – искренне изумился Толлеус. – Мана ведь в самом деле дает большие преимущества!
– Нет-нет-нет, моя милая! – улыбнулся заместитель председателя, погрозив пальцем. Немногим он позволял перебивать себя. Ей – позволял: она пойдет далеко и должна привыкать думать самостоятельно.
Подивившись такому хитрому методу, Толлеус подсчитал время на весь турнир. Если по полчаса на участника, да каждый выступает трижды, то големов должно быть не больше десятка, чтобы уложиться в один день. Оказалось, что он недалек от истины: однажды в финале выступало всего двадцать чародеев, и никогда их не было больше пятидесяти.
Свернутая трубочкой бумага и в самом деле оказалась давешним перечнем вещей искусника. И сейчас патрульные скрупулезно проверяли по пунктам, что Толлеус продал сегодня. Все позиции оказались на месте, отчего лицо крючкотвора печально вытянулось.
- Что же делать? – бесцветным голосом тихо спросил Толлеус. В подсознании билась дикая надежда на то, что искусник профессорского ранга сможет помочь. И действительно, Маркус произнес спасительные слова о том, что в посольстве есть амулет для разрушения проклятий. Ледяные пальцы, сжавшие было больное сердце старика, ослабили хватку, и он перевел дух.