- Еще надо починить голема. Или, если лапа безнадежно повреждена, переставить конструкты на запасного.
Без изменений прошла бессонная ночь. На следующий день Толлеус с выпученными глазами вскочил, бормоча себе под нос что-то про искусную ложку, чем немало напугал молоденькую служку. Сил у старика хватило только на то, чтобы добраться до своего сундука и раскидать амулетные заготовки – он повалился без сознания прямо на них.
- Так ведь я много раз видел, как вы это делаете. Запомнил…
- Так и не так, - грустно усмехнулся Минас. – Мана дает преимущества всем, кроме нас. Специфика нашего мастерства не предполагает использование маны. Да, мы можем выучиться на химерщика, големовода, боевого чародея, но тогда навсегда погибнет искусство железного тела!
– Я не бог! – раздался голос, и старый искусник принялся судорожно озираться, выискивая его обладателя. – Я не требую службы. Я предлагаю сотрудничество! – продолжал голос, и старик понял, что слова звучат у него прямо в голове. Толлеус слыхал, что чародеи умеют вселяться в людей, подавляя их волю и отбирая контроль над телом. Очень похоже, что именно это с ним и происходит. От волнения недобро забилось сердце. Невидимый собеседник продолжал: – Если ты добудешь интересующую меня информацию, то получишь достойное вознаграждение. Это могут быть знания, а может быть исцеление – на твой выбор. По твоей ауре я вижу большие проблемы со здоровьем…
Големы по очереди выполняли обязательную программу: наклонялись, приседали, взмахивали руками. Правда ловкости и гибкости им явно не хватало: некоторые в процессе падали или теряли конечности. Потом наиболее удачные големы пытались поразить судей мимикой, чем безмерно смешили зрителей.